Этнопсихология арабов и Ислам

Мухиэддин Али, Санкт-Петербургский центр изучения современного Ближнего Востока, islam.ru (публикуется в сокращении)

 

Этнопсихология арабов формировалась веками под воздействием различных факторов. Одним из важнейшим факторов, которые сформировали определенное мировоззрение, явился Ислам, как система ценностей, как метод мировосприятия, что, по сути, и сформировало определенный тип поведения, даже у арабов-немусульман.

Ислам создал не только уникальную систему общественной организации, но и сформировал ту общность народов, которая сегодня именуется арабами. Под лозунгами Ислама стали объединяться различные аравийские племена, которые впоследствии заполнили пространство от Машрика (Ирака) до Магриба (Марокко), покорив себе местное население, которое было впоследствии ассимилировано.

Ислам распространился и за пределами указанной территории, став основной религией и других этносов, которые стали весьма близкими по своему мировосприятию арабам, благодаря общей религии. Ислам оказался универсальным растворителем, морем, в котором растворились другие народы, привнеся в него свои особенности. Он сформировал определенное мировоззрение, дав человеку метод постижения окружающего мира и созерцания его, объединив народы под одной идеей, определив особые формы поведения и взаимоотношения между людьми.

Безусловно, ассимилированные народы привнесли в новый макроэтнос свою специфику, с одной стороны восприняв Ислам, с другой привнеся характерные черты своего мировоззрения. В арабских странах живут люди, которые объединены общей верой, но, при этом, они отличаются друг от друга не только внешне, но и по образу жизни.

Много факторов помимо Ислама, способствовали формированию этнопсихологии арабов. Можно выделить разные категории влияния, которые вместе образуют единое целое, поэтому выделение категорий весьма условно. В первую очередь – это влияние древних доисламских культур и цивилизаций: Египта времен фараонов, культур Месопотамии, Византии, Ирана. Большое влияние оказали финикийцы, растворенные в арабском море.

Греки (по-арабски «рум») также отложили большой отпечаток на арабском менталитете. И колоссальную роль сыграла греческая философия, особенно труды Платона и Аристотеля, а также других эллинских философов и ученых. При общении с завоеванными народами, арабы были вынуждены прибегать к методу убеждения. А для убеждения, они должны были постичь образ мысли, на который главным образом, повлияла греческая мысль. Так арабы стали постигать азы греческой философии, в том числе логику и рассуждение об образах и материях.

Большое влияние оказали и завоеванные персы, которые считали себя гораздо более культурными, чем арабы. Многие из них, во времена Ислама писали свои труды по-арабски. Появились такие видные мыслители и поэты, как Ибн Сина, Сахрауарди аль-Мактуль, Абу Наввас и другие.

На юге Аравийского полуострова (Йемен) особое влияние оказала древняя культура саббейской эпохи. Там также произошло смешение арабских и африканских (в частности эфиопов) народов, выявив определенный тип поведения и восприятия у южных аравитян.

Ислам возник во внутренней территории Аравии, тогда как внешние ее части были подвержены влиянию других культур: на севере – Византия, на северо-востоке – Сасанидский Иран. Во время возникновения ислама, две крупнейших державы враждовали между собой. Хотя византийцы во главе с императором Ираклием и смогли одержать победу над персами, но явного преимущества не было, и две страны были обескровлены.

Арабы, на тот момент находящиеся на менее цивилизованном уровне развития, но вооруженные сильной идеей, начали войну против двух держав, сначала объединив Аравийский полуостров. Завоевывая новые территории, арабы сталкивались с народами, находящимися на более высоком цивилизованном уровне развития. По мере завоевания многие племена осели и смешались с местным населением, восприняв их нравы и обычаи, и в тоже время, принеся с собой парадигму ислама, которую нужно было воплощать в жизнь.

Особенным фактором, который позволил сформировать арабское общество, было то, что Коран следовало читать только по-арабски, и молиться тоже надо только по-арабски. Так арабский язык стал языком в чем-то священным. Но помимо этого, он стал еще языком и межкультурного общения, что позволило под лозунгами Ислама и с помощью арабского языка создать общность арабов. Так образовалась особая среда обитания, объединенная исламом, орудием которого явился арабский язык.

В тех районах, где арабские племена стали доминировать, ассимилируя местное население, появился новый макро-этнос – арабы. Там, где была сильна своя традиция, как например, в Иране, этой ассимиляции не произошло. Что касается Египта со своей древней традицией, то здесь, скорее всего, произошло то, что эллины, завоевав Египет, в течение веков размывали эту традицию, пытаясь укоренить свою. Это привело к тому, что египетская традиция оказалась размыта и не способной противостоять новой пассионарной силе. Хотя особые черты в образе поведения египтян до сих пор выделяют их на фоне других арабов.

Сложно переоценить европейский вклад в формирование арабского этнопсихологического типа, а также арабского самосознания. Во многом, используя методологию эллинов, разработанную ими логику, арабы смогли определить себя и идентифицировать. Религия и быт подверглись жесткой логической ревизии, что позволило арабам, как носителям Ислама, завоевать себе легитимность в глазах населения Сирии и Египта.

Немалую роль в формировании арабского самосознания играла и авраамистическая традиция. Ведь Ислам, по сути, объявил о преемственности авраамистических ценностей и монотеизма, что позволило арабам относительно безболезненно внедриться в ближневосточную среду.

Идея поклонения Единому Богу, пожалуй, сыграла важнейшую роль в формировании сознания арабов. Эта идея витала в воздухе, и Мухаммад, как пророк, формализовал ее, передал Божественное откровение. Так сказать, он придал Божественному откровению форму в виде Ислама. А ислам в свою очередь стал тем фактором, который позволил сформировать единую общность разных племен.

До ислама их объединяло единое пространство, но говорить о единой общности и единой культуре можно было только условно, т.к. основные критерии мировосприятия были различными. Были арабы христиане, такие как гасаниды. Были арабы, исповедующие Иудаизм. И было множество языческих племен. Существовало множество наречий, и язык не был единым. Был широко распространен арамейский и различные его диалекты. Только с приходом Ислама удалось соединить все в единую систему, а арабский язык вытеснил арамейский, впитав в себя различные его особенности.

Ислам создал уникальную концепцию, с помощью которой мусульманин идентифицировал себя в современном ему мире. Таким образом, мы понимаем, что Ислам, как определенная концепция мировосприятия, способствовал формированию арабского макро-этноса.

Помимо Ислама, как набора методов, координат ценностей, важным является и язык, с помощью которого эти ценности формализуются. А ценности эти формализуются с помощью арабского языка. Именно поэтому носители арабского языка ощущают себя исконными хранителями Ислама. Это, однако, не препятствует обращению в Ислам не арабов, но наоборот приобщает их к арабской культуре.

Также было бы неверно утверждать, что арабское самосознание возникло исключительно благодаря исламу. Скорее всего, было какое-то «арабское поле», которое подверглось сгущению. И катализатором данного сгущения и выступил Ислам. Поэтому, хотя ислам и является основной характеристикой арабской культуры, он все же не является единственно этносообразующим фактором. И по сей день существуют арабы не мусульмане, как, например, в Сирии, Ливане, Ираке, Палестине. В Египте христиане в основном представлены коптами, считающимися наследниками фараонов.

Однако на сегодняшний день, находясь в окружении арабо-мусульманской культуры, и они «арабизовались». Это проявляется в традиционном быте и мировосприятии христианских общин Востока, которые, в целом, представляют собой арабские (или «арабизованные») общности, которые могут в каких-то определенных вещах тяготеть к Западу.

Это, например, можно заметить в Ливане, где христиане марониты являются традиционной опорой Франции в регионе. Так и по сей день в маронитской среде бытует отношение к Франции, как к «любящей матери и покровительнице» маронитов. Однако этот фактор не мешает арабскому самосознанию данных христианских общин, которые связаны с арабским мусульманским обществом общей землей, культурой, историей.

Этому есть много подтверждений, если рассматривать историю арабов. Так мы видим, что в период арабской «нахды» пионерами арабской культуры выступали писатели-христиане, такие как Бутрус аль-Бустани (основатель журнала «Аль-Джинан» в Ливане), Адиб Исхак. Также возникло удивительное явление, как «литературная сиро-американская школа», возникшая в среде арабских писателей иммигрантов в США и основоположниками которой были такие выдающиеся писатели, как Джебран Халиль Джебран, Амин ар-Рейхани, Михаил Нуайме…

На южных рубежах арабского мира мы можем говорить о влиянии африканских народов на мировосприятие арабов. На данных территориях произошло также смешение арабов с коренным населением. Мы можем наблюдать, что население, относящее себя к арабам, имеет более темную кожу (скорее уже не смуглую, а даже негроидного типа кожу). В данной среде бытуют различные суеверия, характерные африканскому архаичному сознанию, что сближает их с коренным африканским населением.

В таких странах, как Сомали, Джибути, Эритрея, Коморские острова, причисляющих себя к арабским странам, вполне очевидно, что этнопсихологический тип населения отличается от другого арабского населения. Звеном же, соединяющим населения данных стран с арабским миром, выступают Ислам и распространение арабского языка среди определенных групп населения (многие группы населения продолжают говорить на своих этнических языках). Эти страны являются, по сути, периферией арабского мира на южных его рубежах.

Трудно себе представить, как бы развивались представители «арабской периферии» в таких странах, как арабская часть Африки (в том числе и Египет), если бы ни Ислам.

Вообще говорить об арабах, как о едином макроэтносе стало возможно только в ХХ веке с эпохой становления национальных государств. В ХХ веке Египет стал, по сути, сердцем арабского национализма. И это притом, что египтяне заметно выделяются на фоне «традиционных» арабов Аравийского полуострова.

Безусловно, Саудовская Аравия всегда играла важную роль в формировании арабского самосознания, она, по сути, всегда была первым и лидирующим центром арабского самосознания до появления феномена арабского революционного национализма. В эпоху Османской империи аравийский полуостров отошел на периферию исламского мира, включавшего в себя страны с доминирующим арабским населением. Саудовская Аравия при этом продолжала оставаться основным символическим центром ислама, благодаря исламским святыням: Мекке, Медине.

Но все же традиционализм стал препятствием для создания из Саудовской Аравии лидера арабского национализма, т.к. становление его было связано в первую очередь с прогрессивными силами, вставшие на путь освобождения от колониального ига. Хотя в начале ХХ века арабский национализм проявил себя в первую очередь через политическую деятельность шерифа Мекки Хусейна и его сыновей. Впоследствии на основе арабского национализма были созданы две монархии – Иордания и Ирак.

Сирийский же опыт создания монархии провалился из-за иностранного вмешательства. В таких условиях Египет, в котором население за период развития страны было ассимилировано арабами, оказался в наиболее выгодном положении, чтобы стать лидером «арабского национализма».

Каким же образом повлиял «египетский тип» араба на политическую ситуацию? Как мы уже упоминали, у египтян своя психология, отличающаяся от психологии других арабов, что способствовало созданию из Египта центра арабского национализма. Сам Египет на протяжении своей истории был неоднократно под властью не арабов или не арабских ставленников Османской империи: это были мамлюки (среди которых были татары, черкесы, негры, албанцы, янычары и др.), сельджуки, турки.

Однако, при этом, он не терял своего арабского статуса, что было обусловлено глубочайшим проникновением Ислама в сознание египтян, которые использовали «парадигму Ислама» в создании своего мировосприятия, основанном на Исламе. Ислам смог впитаться в основу египетского сознания, что свидетельствует о наднациональной парадигме ислама, способной проникать в самые разные культуры, преобразовывая их изнутри, при этом преобразовываясь. Внимательно всмотревшись в историю Египта, да и других арабских стран, понимаешь, что именно ислам сохранил арабское самосознание. Это не значит, что он его породил. Оно существовало и в доисламскую эпоху, но оно было размыто, и было на грани уничтожения из-за разрозненности арабов и принятия некоторыми племенами Христианства и Иудаизма.

 

В Египте сложился особый тип психологии, который позволил в ХХ веке стать Египту лидером арабского мира. В первую очередь, это чувство исключительности, которое присутствует в сознании египетского народа (мы говорим о целостном сознании народа), что вызвано многовековой, даже многотысячной историей Египта. Ведь народ, проживающий до Ислама, не испарился, но стал основой уже исламского Египта. Произошло смешение хамито-византийского Египта с семитскими завоевателями (хамиты считаются наиболее близкими к семитам). И население уже стало считать себя в значительной мере семитским, т.к. ислам, победившая религия, была привнесена арабами семитами.

Вторая черта египтян, способствовавшая становлению националистического Египта, - покорность и покладистость населения. Однако эта черта не помешала перевороту, организованному организацией «Свободные офицеры», т.к. стране нужен «хороший хозяин», а не хозяин, который отдает богатства иностранцам. Здесь сыграло и чувство исключительности, и то унижение, которому подвергался Египет при англичанах.

Не сам факт присутствия англичан способствовал перевороту, но их поведение и расхищение богатств. Можно вспомнить, что Египет был в начале XIX века фактически независим от Османской империи в эпоху правления Мухаммеда Али, который по происхождению был албанцем, а не египтянином, что не мешало ему создать из Египта вполне модернизованную страну. Однако эта модернизация была ограничена иностранным вмешательством, которое поддержало Османскую империю против Мухаммеда Али, дабы не получить серьезного игрока на международной политической арене, да еще на Востоке.

 

Если в ХХ веке религиозность ушла на второй план, то в новом веке она все больше набирает обороты. Этому способствовало исчезновение социальной националистической альтернативы (с началом политики «открытых дверей» уже начался отказ от нее, а главное – впоследствии распад СССР способствовал ее забвению), а также отстранение от арабских и исламских ценностей, которые имеют большое значение в традиционном египетском обществе.

Это наводит нас на мысль, что в XXI веке возможен резкий сдвиг Египта и некоторых других арабских стран в сторону Ислама. По крайней мере, почва для этого есть и весьма существенная. Особо ярко это проявилось после израильской войны в Ливане, когда, например, «Братья-мусульмане» вывели на улицы толпы негодующих демонстрантов. При этом, следует отметить тот факт, что впервые за свою историю данная организация поддержала шиитскую партию Хизбулла.

Данный факт мог бы показаться незначительным и вызванным эмоциями, если бы он не отражал появившуюся политическую мобильность «братьев». Это уже политика, рассчитанная на повышение мобильности организации и адаптации ее к политическим реалиям, а, следовательно, выход из маргинальной (в данном случае мы используем слово «маргинальный» в значении «не определяющий» политический курс страны), хоть и серьезной и многочисленной, оппозиции на новый уровень понимания процессов и своей роли.

Это очевидно еще и благодаря тому, что левые и «братья-мусульмане», имеющие отделения в самых разных арабских странах, нашли общий язык. Политические союзы левых и исламистов все чаще возникают в арабских странах. Это было невозможно в условиях политических реалий ХХ века, но оказалось возможным сейчас. Мы наблюдаем это и в Ливане, где Хизбулла и компартия стали союзниками, и в Палестине, где многие левые поддержали ХАМАС.

Если в ХХ веке ведущую роль играл национализм, то сейчас на передний план выступает Ислам. При этом, следует подчеркнуть, что Ислам и арабский национализм друг другу не противоречат.

Что же мы наблюдаем? Мы наблюдаем, что ислам и арабское самосознание находятся в теснейшей связи друг с другом. И когда задают вопрос: «что возникло раньше: Ислам или арабы, как макроэтнос?», то возникают большие трудности с ответом, т.к. однозначного ответа нет. Скорее всего, они появились вместе, помогали друг другу в становлении и расширении своих пространств, которое было общее на них двоих.

Однако у Ислама оказалось больше возможностей распространиться (предложение звучит немного коряво, но так оно лучше отображает Ислам в качестве субъекта, что мы и хотели показать) благодаря тому, что он не привязан к этничности и генеалогии, к чему, безусловно, привязано арабское самосознание.

Мы рассмотрели выше характерные черты египетской психологии, играющие важную роль в формировании политического мышления. Указывая на то, что Египет стал арабским лидером, мы ни в коем случае не хотели сказать, что другие страны играли меньшую роль в формировании арабского самосознания и арабского народа. Огромнейшую роль всегда играли Сирия и Ирак, где у власти во второй половине ХХ века стояли конкурирующие партии Социалистического арабского возрождения (Баас), провозглашавшими единство арабской нации.

Интересно, что идею арабского национализма ставшую основой партии Баас, разработал сириец-христианин Мишель Афляк (Michel Aflaq). Это в очередной раз подтверждает, что культура и среда обитания влияет тотальным образом на восприятие человека. Что касается Ирака, где также встала у руля в прошлом веке партия Баас, то там более сложная ситуация, связанная с курдами, с национальными меньшинствами (ассирийцами, туркменами), а также шиитами, ориентированными на Иран, особенно после победы там Исламской революции.

При рассмотрении других арабских стран могут выделяться и возникать другие характерные черты. Однако мы попытались «нащупать» основу, суть, возникновения и особых характеристик тех, кого мы называем арабами. Это нам дало возможность что-то попытаться понять в причинах арабского самосознания, чем оно привлекательно и на чем базируется.