Тайна, покрытая Ираком
09:40, 06/07/2007
Интервью с Ульд Ситра Налла Эльфаделем
По его биографии вполне можно снимать новую повесть о настоящем человеке. Лейтенант ВВС США — африканец по происхождению — вырос в Беларуси. Его мать родом из Минска, а отец — мавританец. После окончания средней школы в Минске чернокожий парень по гостевой визе поехал в Америку. В США ему удалось поступить в одну из самых престижных военных академий в штате Колорадо. Но началась война в Ираке, и его как военнообязанного отправили на фронт в первых рядах. А вернувшись в Минск, чернокожий герой попытался отдать долг второй родине — отслужить в белорусских вооруженных силах. Беларусь принимать долг не захотела. И теперь боевой офицер вынужден корпеть над лекциями в… заштатном техникуме! В гостях у самого, пожалуй, необычного жителя Минска первым из журналистов побывал репортер “Московского Комсомольца”.
30 тысяч долларов за интервью
Найти Ульд Ситра Налла Эльфаделя в Минске оказалось все равно что иголку в стоге сена.
— А с чего это мы будем вашего негра искать? — возмутились в адресном бюро г. Минска. — Что-то больно подозрительные у него имя и фамилия для гражданина Беларуси. И вообще вы из России будете? Вам своих негров не хватает?
— Мы слышали про такого человека. Но не знаем, где живет господин Эльфадель. Сами наводили о нем справки, но по месту прописки он не проживает, — заверили “МК” в Минобороне Беларуси. — Знаем лишь, что, вернувшись с войны в Ираке, афроамериканец пришел в военкомат, предъявил удостоверение лейтенанта ВВС США и добровольно встал на воинский учет. Не парень, а мечта военкома! Кроме того, молодой человек заявил, что готов вступить в вооруженные силы Беларуси. Но, к сожалению, афроамериканца уже через два дня пришлось снять с воинского учета. Хотя он и гражданин нашей страны, но он уже отслужил в иностранном государстве. А значит, по закону не имеет права проходить воинскую службу в Беларуси.
Когда корреспондент “МК” пришел по предполагаемому адресу съемной квартиры Ульд Ситра Налла Эльфаделя на окраине Минска, неожиданно местные пьяницы встали на защиту афроамериканца, как цепные псы.
— Нет у нас никакого негра, — окатив меня утренним перегаром, гаркнул на меня дедушка, размахивая бутылкой пива. — Щас милицию позову, у нас тут квартиру недавно обокрали.
На шум соседей в дверях появился сам чернокожий здоровяк.
— Голова с похмелья раскалывается, а вы тут еще, с утра пораньше, — не скрывая своего раздражения, прошипел афроамериканец. — Не подумайте, что я пьющий, просто друг вчера машину купил. Пива бы…
Разговор с Ульд Ситра Налла Эльфаделем поначалу не клеился.
— Я буду разговаривать, только если вы мне квартиру в центре Минска купите. В среднем она стоит 30 тысяч долларов, — ошарашил афроамериканец. — Иначе какой мне смысл с вами болтать? Слава мне не нужна, она денег не приносит. Причем сначала квартира, а потом интервью.
Но так уж устроена человеческая натура, что о себе, любимом, все равно поговорить хочется! И Ульд Ситра погрузился в воспоминания.
Гарем с белорусским акцентом
Ульд Ситра Налла Эльфаделю еще нет и 26. Но за это время он несколько раз менял гражданство: мавританское на белорусское и обратно. А недавно поменял даже имя. Сегодня по паспорту он Александр Туше, или Алик, как ласково прозвала его бабушка и теперь называют все друзья. Ульд Ситра решил поменять имя, вернувшись из Ирака на родину, чтобы хоть как-нибудь походить на белоруса. Ведь внешне он ну никак не похож на славянина.
Такое длинное имя — Ульд Ситра Налла Эльфадель досталось мальчику от отца-мавританца. С будущей женой-минчанкой отец познакомился в Орле, где получал высшее образование, как и многие африканские студенты в то время.
— Отца своего я совсем не помню, потому что видел его лишь в младенчестве, — вздыхает чернокожий Алик. — Когда я появился на свет, у отца в Мавритании тоже родился очередной сын. Он уехал на родину, но потом еще долго морочил моей матери голову. Мама поехала жить к нему в Африку и взяла меня с собой. Помню ли я это время? Нет, конечно. Только видел себя на фотографии — меня катают в коляске по Мавритании. Отца с тех пор я ни разу не видел, но слышал, что несколько лет назад у него было уже 20 с лишним детей. Я со счету сбился…
Жизнь в африканском гареме продлилась меньше года. Четыре законные жены невзлюбили белую женщину и постоянно капали на мозги мужу. В итоге ей вместе с сыном пришлось вернуться восвояси в Минск к своим родителям.
— Меня вырастила бабушка, — говорит Алик. — Покрестила в раннем детстве в церкви, и я стал православным. Да и не был я никогда мусульманином. А мама регулярно ездила в Мавританию. Вообще в жизни у нее много всего было… Лет 15 назад моя мама вышла замуж за гражданина Америки и переехала жить в Хьюстон. Там у нее огромный дом, а у меня теперь есть американский брат.
Сладкая война в Ираке
Алик учился в самой обычной минской школе, жил с бабушкой и дедушкой. А еще серьезно занимался боксом. Поэтому очень скоро одноклассники перестали дразнить его ниггером, и уже никто не сомневался, что он — такой же белорус.
— Меня не заставляли в школе учить белорусский язык: мол, что с негра взять, — смеется Алик. — Зато я прекрасно говорю по-русски, даже без белорусского акцента, и у меня было время хорошо выучить английский и французский.
Мама постоянно звала сына в Америку, но Алику сначала нужно было закончить школу. В 1999 году он получил вид на жительство в США и уехал в Хьюстон к маме. Еще в Минске Ульд Ситра Налла Эльфадель решил попробовать поступить в US Air Force Academy. Это учебное заведение входит в тройку самых престижных военных вузов Америки.
— Конечно, я мечтал попасть в самую знаменитую военную академию в Вест-Пойнте, которую окончили три президента США, — говорит Алик. — Но туда поступают лишь по рекомендации сенатора или конгрессмена. А письмо с рекомендацией можно получить лишь в результате личного собеседования абитуриента с законодателем, представляющего родной штат соискателя.
Поэтому Алик выбрал академию в штате Колорадо, куда, разумеется, тоже был жесткий отбор.
— Главное требование к военнослужащим — наличие американского гражданства либо вид на жительство для иностранца, каковым я и являлся, — рассказывает Алик. — Возраст от 17 до 34 лет, безупречное здоровье и физическая форма. Я кандидат в мастера спорта по боксу, поэтому экзамены по физподготовке сдал без особого труда. Кроме того, я свободно владею английским и французским языками, что добавило баллы при поступлении. А также пришлось сдать экзамены по физике и математике. Но самое трудное — пройти тестирование по международной системе, где проверяют моральные качества и психическое здоровье.
Тестирование идет в несколько этапов. Это примерно от 800 до 1000 разных вопросов: письменных, на компьютере и собеседование с глаза на глаз, в результате которого отсеивают каждого третьего.
Ульд Ситра Налла Эльфадель поступил в военную академию с первой попытки и, проучившись 4 года, получил степень бакалавра и звание лейтенанта ВВС США.
— В 2004 году меня отправили на войну в Ирак. Никто не спрашивал моего желания. Это как у вас в Чечню отправляли новобранцев: раз призывник — значит, иди, — говорит Алик. — Что бросилось в глаза в первые минуты пребывания в Ираке? Как мне тогда показалось — все серое и чужое. Почва — в основном песок и глина, на севере каменистая. Другой воздух, гораздо суше и пахнет пылью, мрачные цвета, в основном — желтый, оранжевый, желто-серый налет имеет даже листва — на все садится всепроникающая пыль. Деревья — в основном финиковые пальмы да верблюжья колючка. Дома — одно-, двухэтажные, местами каменные — из необожженного кирпича, тоже желтого цвета, местами глиняные. Нищета, везде полно мусора, вдоль дорог бегают оборванные дети с воплями: “Mister, give me pepsi, give me water”. Женщины в паранджах и откровенно озлобленные взгляды молодых мужчин.
В отличие от военной академии, где солдат держали в строгости, Алика поразило то, что на американской базе в Ираке в столовой солдат буквально закармливали сладким, которое не положено по уставу в академии. Это аж несколько видов пирожных и даже восточные сладости.
— Я подписал контракт и как лейтенант ВВС США не имею права рассказывать о войне в Ираке как таковой, — говорит Алик. Запомнилась в Ираке постоянная беспорядочная стрельба арабов вокруг нашей базы. В первые минуты думаешь, что стреляют обязательно в тебя, и ищешь цель, чтобы залепить очередью в ответ, но за пару дней привыкаешь. Стрельба в иракских городах — национальное развлечение.
В Ираке Алику даже удалось встретиться с украинцами. Контрактники с Украины получали всего 670 долларов в месяц, но были рады и этому. Кроме того, если украинец решал расторгнуть контракт, то выплачивал неустойку от 7 до 10 тысяч долларов. Рядовой американец-контрактник зарабатывал в 2,5 раза больше контрактника-украинца. А американский низший офицерский состав получал от 3,5 тысячи долларов в месяц.
— Я пробыл четыре месяца в Ираке, но мне сполна хватило и этого, — говорит Алик. — Бешеных денег не заработал, даже на квартиру не хватило, только на иномарку.
* * *
После Ирака Алик вернулся в Беларусь, хотя соблазнов остаться в Америке было много. Но сердцу не прикажешь! Ведь все это время он думал только о любимой девушке.
— С Юлей мы были знакомы со школьной скамьи, — улыбается Алик. — Но дело в том, что когда у Юли был выпускной бал, я учился лишь в седьмом классе. Это сейчас разница в возрасте в 4 года не чувствуется, а тогда я был малолеткой, да еще ростом не вышел, еле-еле доставал ей до плеча. Но зато теперь я выше нее на целую голову.
Алик и Юля недавно поженились и сегодня ждут появления на свет первенца. Мама Алика сноху еще не видела, только собирается приехать. И Алик надеется, что невестка придется ей по душе. Вернувшись из Америки, афроамериканец пока не нашел своего призвания и учится в техникуме.
— Хотя у меня высшее образование, полученное в американской военной академии, в Беларуси это вроде бы как и не специальность, — говорит он. — Плотник, слесарь — это понятно. А лейтенант ВВС, да еще и США, — непонятный зверь.
P.S. В конце нашего разговора Ульд Ситра Налла Эльфадель вдруг заявил, что корреспондент “МК” — первый и последний журналист, который его видит. Он собирается сменить квартиру. Фотографироваться чернокожий патриот категорически отказался, сославшись на контракт в Ираке, по которому он не может светиться в газетах.
— Я подумал, что мне не нужна общественная огласка в России, — сказал он. — Свои интервью я продам американской прессе, ведь я собираюсь в будущем жить в США. За о-очень большие деньги.
